Почему «Бегущий по лезвию» так важен для массовой культуры?
Ноябрь 2019 года — время действия гениального фильма Ридли Скотта Blade Runner, известного у нас как «Бегущий по лезвию» (на кассетах — «Бегущий по лезвию бритвы»). В связи с этим «Канобу» публикует улучшенную и дополненную серию материалов, посвященных великой картине. Первый текст — о влиянии Blade Runner на массовую культуру, в оригинале опубликованный в сентябре 2017 года по случаю скорой премьеры Blade Runner 2049.
В середине 1982 года студия Warner Bros продвинула эволюцию фантастического кино в следующую фазу, выпустив первый фильм в жанре «киберпанк». Новый жанр превосходил по атмосфере, красоте и глубине сюжета нуар и фантастику, из которых он вырос. Фильм же использовался многими режиссерами, сценаристами и писателями при создании художественных произведений в собственных вселенных. После выхода кино в Японии по его мотивам начали разрабатываться видеоигры. Фильм был снят по мотивам романа Филипа Кинреда Дика Do Androids Dream of Electric Sheep? Но фильм не назывался «Снятся ли андроидам электрические овцы?». Фильм назывался Blade Runner.
Заставка «Бегущего по лезвию» — одна из самых стильных, продуманных и узнаваемых в мировом кино наряду с оупенингами «Звездных войн», «Терминатора 2» и «Сталкера». От пиксельно-цифрового логотипа компании-производителя до красного шрифта названия. От титров, предельно сдержанно и сжато рассказывающих о десятилетиях истории человечества и кровавых бунтах на далеких планетах до первых электронных нот музыки, «написанной, аранжированной, исполненной и спродюсированной» Вангелисом.
От беспрецедентного для мэйнстримного развлекательного кино сверхкрупного плана широко раскрытого глаза до отражающихся в этом глазу огненных выхлопов футуристического мегаполиса. В этих четырех минутах идеально скапсулировано содержание всего фильма, жанра и направления кинематографа. На свете существует очень немного фильмов, до такой степени владеющих киноязыком. Фильмов, которые настолько точно знают, что и как они хотят сказать, и с такой эффективностью и экономией доносящих свой посыл до зрителя. Это образец идеальной презентации, по которому потом строились другие фильмы, мультфильмы, игры, комиксы и даже книги (хоть Уильям Гибсон и уверяет, что написал начало «Нейроманта» до похода в кино на «Бегущего по лезвию»). «Матрица», «Акира», Ghost in the Shell, «Трансметрополитен», Beneath a Steel Sky и Snatcher — только вершина масс-культурного айсберга, выросшего даже не из самого Blade Runner, а из заставки к нему, из этих титров, музыки и первого, затянувшегося взгляда на Лос-Анджелес ноября 2019 года.
«Когда мы начали снимать, мы согласились, что будем снимать версию сценария без закадрового голоса. Это был, на хрен, кошмар. Я думал, что фильм работает без рассказчика. Но теперь мне приходилось заново записывать весь этот текст. И делал я это для людей, которые не представляли интересы режиссера фильма». Харрисон Форд
История создания «Бегущего по лезвию» очень сложная и запутанная. Кино сложилось каким-то чудом, на деньги китайской студии, занимавшейся выпуском кунг-фу-фильмов. Его снимали по разруганному автором оригинального произведения сценарию, причем сценариста первого варианта Хэмптона Фанчера уволили, а потом наняли обратно, чтобы он переписывал фильм прямо во время съемок бок о бок сновым сценаристом, молодым, никому не известным Дэвидом Уэббом Пиплзом, уже успевшим сочинить первый вариант «Непрощенного». Об истории названия, позаимствованного из совсем другого научно-фантастического произведения о подпольной медицине, можно написать отдельную статью.
Отношения на съемочной площадке были, мягко говоря, не райские: режиссер Ридли Скотт ненавидел исполнителя главной мужской роли, Харрисона Форда, Форд терпеть не мог исполнительницу главной женской роли, Шон Янг, британская часть съемочной группы — американскую. Финансисты настолько не доверяли кинематографистам, что в какой-то момент уволили и Скотта, и главного продюсера Майкла Дили… которые неофициально продолжили работу над фильмом и закончили его!
На первых тестовых показах Blade Runner совсем не поняли зрители: продюсеры заставили приделать фильму новую, счастливую концовку, убрать часть сцен и записать закадровые объяснения происходящего, по поводу которых Форд не перестает брюзжать и по сей день. После официального выхода фильма его не поняли уже критики, называвшие «Бегущего» «Ползущим по лезвию» и «научно-фантастическим порно». Сборы при этом были не самые плохие — 6 $ млн за первый уикенд, 34 $ млн за все время проката при бюджете в 28 $ млн. Но кассовым успехом Blade Runner никак не назовешь, и в кинотеатрах он затерялся на фоне более дружественных к критикам и широкой публике фантастических и фэнтези-блокбастеров того очень урожайного на жанровое кино года: «Стар Трек 2: Гнев Хана», «Конан-Варвар», «Инопланетянин» Стивена Спилберга.
«После того, как я прочитал сценарий, я достал роман и перелистал его. Оба произведения дополняют друг друга, так что тот, кто начал с романа, получит удовольствием от фильма, и тот, кто начал с фильма, получит удовольствие от романа.» — Филип Дик после прочтения финального варианта сценария Фанчера и Пиплза, в своем последнем в жизни интервью.
У всех по-настоящему влиятельных фильмов очень трудная история создания, но на фоне «Бегущего по лезвию» творческие процессы первых «Звездных войн», «Матрицы» и «Сталкера» кажутся совершенно идиллическими. Во всех подробностях история создания первого киберпанк-шедевра разбирается в часовой документалке On the Edge of Blade Runner, которую я вам очень рекомендую посмотреть целиком.
«Харрисон — самая большая „боль в заднице“, с которой я когда-либо работал. Он меня простит, мы с ним сейчас нашли общий язык. Сейчас он — само обаяние. Но он слишком много знает, в этом проблема. Когда мы работали вместе, это был мой ранний фильм, я был новичком в кино. Но мы сняли хороший фильм». Ридли Скотт
После великолепной жанровой заставки мы попадаем прямиком в артхаус: два человека негромко разговаривают за столом в тускло освещенном, сильно задымленном помещении. Причем это не диалог, а очень быстрый обмен вопросами и ответами в рамках изощренного психологического теста. Хэмптон Фанчер, который потом напишет и поставит самый лучший фильм про серийного убийцу The Minus Man, хотел, чтобы весь фильм состоял из таких максимально насыщенных подтекстом психологических дуэлей в минималистских декорациях, самый первый вариант сценария Blade Runner (который возненавидел Филип Дик) — это фактически пьеса. Это тот сверхвысокий уровень фантастики, в котором фантастику показывать и не нужно. Я опять-таки вспомню «Сталкера» Андрея Тарковского, у которого с «Бегущим» много общего (и не только потому, что Тарковский — любимый режиссер Ридли Скотта). И тут, и там все держится на диалоге. Фантастические элементы сцены заданы предельно расплывчато, достаточно того, что мы подсознательно понимаем, что этот мир — не наш, что здесь что-то не так, что кому-то из героев (или и тому, и другому герою?) грозит смертельная опасность с неясным нам контекстом.
Вместо спецэффектов — внутреннее напряжение сцены, в которой мы пытаемся понять, почему один герой задает другому настолько странные вопросы. Никаких прямых ответов мы в этой сцене не получаем: почему персонаж А застрелил персонажа Б в ответ на вопрос о матери персонажа А? Но сама по себе сцена настолько вовлекающая, интригующая, захватывающая, что она не менее эффективна, чем любые виды смешения культур и футуристического Лос-Анджелеса, которыми так славен фильм.
Но это не значит, что «Бегущий по лезвию» лучше смотрелся бы в виде камерной пьесы. Ридли Скотт и Дэвид Пиплз распахнули настежь все сценарные окна, решив показать как можно больше умирающего мира далекого-предалекого будущего (который в наши дни выглядит как будни любого азиатского мегаполиса) и намекнуть еще на более огромную вселенную за его пределами. Без неона, голограмм, дирижабля и непрерывно звучащих обещаний лучшей жизни в иных мирах Blade Runner навсегда бы остался культовым фильмом для очень узкого круга зрителей… вместо того, чтобы стать самым популярным и общеизвестным культовым фильмом всех времен. Спиннеры (нет, не те, о которых вы подумали — речь о летающих полицейских автомобилях) художника и дизайнера декораций Сида Мида, летящие над зиккуратами того же Мида, придали научной фантастике в кино новое измерение. Это первый фантастический фильм, в котором зрителю не нужно воображать себе детали мира, о котором ему рассказывают. Все — в мельчайшей, немыслимо подробной детализации, — уже вообразили за вас профессионалы.
Вторая сцена с психологическим тестированием — опять-таки негромкий диалог в темном задымленном зале, на сей раз — между мужчиной и женщиной (с еще одним мужчиной в качестве наблюдателя). Мы даже знаем, что затемнено помещение не просто так, для красоты: в таком режиме проще улавливать реакции глаза испытуемого. Но воспринимается она совсем по-другому, потому что к этому момент до нас успели довести контекст: перед нами вовсе не психологический тест, а разновидность теста Тьюринга! Значение у каждого ответа Рэйчел (блистательная Шон Янг в лучшей своей роли) — максимально возможное, экзистенциальное. Это даже не вопросы жизни и смерти… это вопросы существования, реальности твоих воспоминаний и окружающего тебя мира. Психологи любят говорить, что в батареях тестов нет «правильных» и «неправильных» ответов, но в тесте Войта-Кампфа, целиком построенном на выявлении эмпатии, способности к сопереживанию другому живому существу, они есть. Как удаленные во времени от действия фильма зрители, мы не совсем понимаем, почему бумажник из телячьей кожи или морилка для бабочек должны вызывать такие ужас и отвращение. Но как люди, мы видим, что наша, зрительская реакция на вопросы Рика Декарда не совсем соответствует реакциям Рэйчел…, а потом и вовсе с ними расходится. Кроме Шон Янг нельзя не отметить гениальную игру Харрисона Форда: рутинный «тестовый прогон» машины Войта-Кампфа превращается в крах живого (или во всяком случае, мыслящего) существа, и Рик, в отличие от Рэйчел, эмпатию испытывает.
Где только не использовалась идея с ложными воспоминаниями — от фантастики (Ghost in the Shell, «Вспомнить все», «Вечное сияние чистого разума») до каждого второго шпионского боевика. Но в Blade Runner эта идея решена предельно реалистично и трагично. Это не повод для крутых экшен сцен, это просто очень болезненный, мучительный эпизод, в котором Декард мимоходом, между делом, лишает Рэйчел последних претензий на наличие свободной воли и самосознания. Классическая нуар-сцена «фам фаталь приходит домой к частному сыщику, они ругаются, а потом занимаются сексом» превращена во что-то, у чего в мировом кино до сих пор нет аналогов. Декарду неловко из-за результатов теста, он очень старается отнестись к Рэйчел по-человечески, но при этом каждым словом, действием и взглядом выдает, что на данном этапе она для него — всего лишь говорящая кукла.
Не забудем и других репликантов модели Nexus-6. Их четверо: командир боевого отряда Рой Бэтти (Рутгер Хауэр), солдат Леон (Брайон Джеймс), боевая модель Зора (Джоанна Кэссиди) и «базовая модель для удовольствия» Прис (Дэрил Ханна). Линия репликантов в очень неторопливом фильме Скотта развивается еще медленнее, чем линия Декарда, и подкашивает большинство зрителей. Мы можем понять простую детективную историю, в которой полицейскому поручают найти четверых преступников и уничтожить их, пусть даже это не совсем обычные коп и убийцы, а действие происходит в совсем уж необычном мире. Гораздо труднее отождествляться с андроидами, ищущими способ продлить свой жизненный цикл. Маршрут группы Бэтти сложный, окольный, и конечную цель — встречу с Создателем, — улавливаешь лишь тогда, когда Бэтти уже отправляется беседовать с Тайреллом. На мой взгляд, вся линия с андроидами существенно уступает линии Декарда по качеству отдельных сцен, общей динамике и интересности. Там есть моменты прекрасной актерской игры и сценарной работы, но они увязли в совершенно мертвом, нечеловеческом контексте — не переживать же во всей этой блестяще написанной и снятой сцене за Элдона Тайрелла? Сама сцена — далекий предвестник творчества позднего Ридли Скотта («Прометей», «Чужой: Завет»), который на идее встречи с Создателем совершенно помешается, одновременно разучившись снимать кино.
«Что я помню о съемках Blade Runner, это не 50 ночей съемок под дождем, но закадровый голос… Я был обязан работать на этих клоунов и записывать один плохой закадровый текст за другим». Харрисон Форд
К счастью, Рик Декард и репликанты рано или поздно встречаются — и тогда начинается настоящий драматургический фейерверк, в котором напряженные диалоги переходят в мастерски сделанный экшен, на 1000% использующий уникальность окружения фильма. В материале о провальной голливудской экранизации Ghost in the Shell я уже объяснял, почему сцена охоты Декарда на Зору такая крутая. Ну, а о финале этой секвенции, в котором бегущая Зора пробивает собой витрины магазина, попадая то в мир манекенов, то в мир людей, тоже можно написать отдельное эссе. Это не просто убийство. Это «отключение», «отставка», «отправка на пенсию» — которое смотрится еще более неприятно, чем смотрелся бы обычный выстрел в спину безоружной женщины. А ведь Декарду за это еще и отвешивают комплименты!
Сцена с Декардом и Леоном — очень простая, стандартный набор драматургических действий из полицейского боевика. Преступник отбирает у героя пистолет — долго бьет героя — готовится его убить — звучит выстрел — преступник валится замертво — мы видим прекрасную героиню, держащую пистолет героя. Но Скотт сумел все это очень качественно снять, а Форд и Джеймс — очень смешно сыграть все взаимодействия между человеком и репликантом. Именно эта сцена делает совершенно абсурдными все теории (и слова самого режиссера) о том, что главный герой фильма тоже может быть роботом. Нет, это очень хрупкий, слабый, легко ломающийся человечек… Который каким-то образом сумел ухлопать четверку репликантов.
«Харрисон и Ридли до сих пор спорят, репликант ли он или нет. Если их в одной комнате собрать, они не соглашаются. Причем очень громко отстаивают свою точку зрения! Это очень смешно». Дени Вильнев
Сцена с Декардом и Прис балансирует на грани самопародии. Те, кто не любит Blade Runner, отзываются о нем как о фильме, в котором «девушка крутит перевороты вместо того, чтобы драться с главным героем». Я понимаю, что Скотт хотел показать беспомощность Прис и ее непредназначенность к боевым ситуациям…, но все-таки можно было сделать и покороче. Но все недостатки компенсируют два момента: то, как Прис притворяется безобидным манекеном (эту сцену процитируют даже в сериале Westworld) и то, как подстреленная Прис колотится об пол (потом Ханна повторит эту сцену для Kill Bill Volume 2 Квентина Тарантино).
О дуэли Декарда и Бэтти, напротив, не скажут ничего плохого даже противники фильма. Это шедевр экшена, саспенса, хореографии, режиссуры, операторской работы и актерской игры. Скотт и сценаристы взяли еще один нуарный штамп — финальная дуэль героя и злодея в каком-нибудь архитектурном памятнике — и превратили его в настоящее кино. Весь эпизод происходит в Брэдбери-Билдинг, которое фигурировало еще в «Двойной страховке» Билли Уайлдера в 1944 году. Уникальная архитектура здания сращивает нуар и фантастику в одно неразрывное целое: это тот случай, когда реальные декорации кажутся придуманными Сидом Мидом.
Самую известную сцену Blade Runner бессмысленно разбирать — ее надо пересматривать. Это самый удачный случай расширения вселенной за счет диалога, вскользь упомянутых мест, фактов, явлений, которые из-за небрежной формы подачи представляются такими же реальным, как и то, что мы на самом деле видим на экране. Подразумевается, что все должны быть в курсе, что такое c-beams и где находятся Tanhauser Gate… и Рутгер Хауэр тут настолько убедителен, что мы каким-то образом все это действительно понимаем. Самая знаменитая строчка монолога Батти на крыше была сымпровизирована Хауэром на съемочной площадке. В финальном варианте сценария Фанчера и Пиплза монолог звучит так: Я видел вещи… вещи, в которые вы, мелкие люди, не поверили бы. Горящие штурмовые корабли над Орионом — яркие, как фотовспышка. Я стоял на задней площадке транспорта и видел, как силовые лучи переливаются в темноте над Вратами Танхейзера. Все эти моменты… они уйдут вместе со мной. Хауэр несколько сократил монолог и добавил: Как слезы под дождем.
Помимо потрясающей музыки Вангелиса в звуковой дорожке Blade Runner очень много интересного: от уже упомянутых объявлений с дирижабля до озвучки светофора в сцене охоты на Зору. Я не буду долго распространяться о работе со звуком — просто посмотрите вышеприведенный ролик, в котором звуковая картина фильма разбирается от и до (причем все понятно даже без знания английского языка). До «Бегущего по лезвию» со звуком в кино так не работал никто. Да и после, наверное, тоже. Хотя, судя по фанатичной работе Дени Вильнева со звуковым оформлением «Прибытия», в «Бегущем по лезвию 2049» нас тоже может ждать нечто феноменальное.
«Blade Runner не нужно объяснять. Он просто есть. Все самое лучшее. Ничего подобного нет. Быть частью шедевра, поменявшего то, как мы видим мир… это потрясающе». Рутгер Хауэр
Наконец, Blade Runner — еще и один из самых противоречивых фильмов всех времен, произведение, настолько глубокое, что его толком не поняли даже создатели. И зрители, и критики, и сценаристы, и Ридли Скотт предлагают свои варианты интерпретации ключевых сцен и финала картины, причем большинство из них в корне не правы. Разумеется, Рик Декард — никакой не репликант, а самый обычный человек, выполняющий нечеловеческую работу. Весь смысл, вся ирония фильма в том, что робот там в финале спасает жизнь человеку, в процессе раз и навсегда ответив на вопрос, могут ли машины чувствовать, помнить, любить. Если один робот на крыше спасает жизнь другому роботу (пусть даже более старшей или более новой модели) — зачем бы вообще было снимать и смотреть такое кино? Что бы нам ни говорил сиквел Дени Вильнева и сколько бы единорогов не вставлял Скотт в режиссерские версии Blade Runner, в оригинальном фильме персонаж Харрисона Форда навсегда останется человеком.
Стало известно, что франшиза «Бегущий по лезвию» пополнится полноценным аниме-сериалом. Он выйдет на канале Adult Swim в блоке Toonami. Аниме под названием «Бегущий по лезвию: Чёрный лотос» (Blade Runner: Black Lotus) получит тринадцать получасовых серий, производством занимается студия Sola Digital Arts (Ultraman). Сюжет держится в секрете, но уже известно, что история развернется в 2032 году, а некоторые знакомые персонажи появятся вновь. Поставят все эпизоды Синдзи Арамаки (Appleseed) и Кэндзи Камияма (Ghost in the Shell: Stand Alone Complex). Напоминаем, они также работают над перезапуском «Призрака в доспехах». В качестве креативного продюсера выступит Синъитиро Ватанабэ («Ковбой Бибоп»). Он же, кстати, поможет снять «Бибопа» с живыми актерами. По «Бегущему по лезвию» уже сняли аниме-короткометражку Blade Runner Black Out 2022. Она получилась очень хорошей.
KaraokeLord7 лет назад Чтобы оценить красоту истории в случае когда Декард - репликант, его и Бетти линии стоит рассмотреть параллельно. Если Декард репликант тогда они оба созданы для убийств, за ними весь фильм тянется кровавый след и убивают они безжалостно. Вот только Декард как нуарный герой плывет по течению, а Бетти пытается идти наперекор судьбе. И тогда концовка и финальное решение Бетти означает что он не просто понял важность жизни и "человечнее людей", он смог на контрасте с убийцей Декардом преодолеть свою программу и поступить по своему. И тогда фильм защищает репликантов не только потому что они могут чувствовать, а потому что имеют личность, волю, которая в итоге оказывается сильнее за установки и обстоятельства, имеет решающее значение. Вариант такой трактовки менее очевидный, но имеет право на жизнь. P.S. В конце концов к такому выводу придет позже и GitS с тем что "личность не только память", и Матрица с ее "Сражаюсь потому что имею выбор"
